Франсуаза Жило. Фото, 1942


Франсуаза Жило. Фото, 1942



Франсуаза Жило. Фото, 1940-е годы
Фото с сайта Франсуазы Жило.

На фото — молодая Франсуаза Жило (Francoise Gilot), в возрасте 21 года, ещё до встречи с Пикассо. Они познакомятся только в следующем году, в одном из кафе оккупированного Парижа. Франсуаза была начинающей художницей, встреча со знаменитым мастером воодушевила ее.

Ниже — отрывок из воспоминаний фотографа Брассая (Brassaï), который в военные годы много снимал в мастерской Пикассо, и который оставил книгу воспоминаний Разговоры с Пикассо. Несколько страниц в ней посвящены Франсуазе Жило и её отношениям с Пикассо. Цитата по книге Мифический и магический мир Пикассо, куда в качестве приложения вошла часть книги Брассая:

Вторник, 7 декабря 1943

На улице Грандз-Огюстэн я встречаю Франсуазу Жило. Как всегда, в руках у нее большой рулон, и, несмотря на жуткий холод и пронизывающий до костей северный ветер, она посиневшими, распухшими от мороза пальцами разворачивает свои последние гуаши, натюрморты, выдержанные по большей части в яркой цветовой гамме, — работы, которые свидетельствуют о полном отсутствии у нее способностей к живописи. «Хочу показать их Пикассо», — говорит она с заговорщической улыбкой.

Мы знакомы около трех лет: впервые я встретил Франсуазу в мастерской одного художника-венгра на Монпарнасе, который ввел ее в мир искусства. Ей было тогда лет семнадцать-восемнадцать, и она была помешана на живописи, жадно ловила все советы, страстно мечтала добиться признания. Франсуаза рассказывала мне о своих конфликтах с родными, придерживавшимися слишком буржуазных взглядов, чтобы допустить, будто занятия живописью можно предпочесть университетским лекциям; о мастерских художников, расположенных неподалеку от их виллы в Нейли, куда она однажды пригласила меня на ужин. Я был покорен жизненной силой этой девушки, ее настойчивым стремлением преодолеть все преграды. Все в ней дышало свежестью и пылкостью. Ее экзальтация, вследствие чего она с равным восхищением относилась к живописи и к живописцам, вызывала у меня в памяти образ Беттины Брентано, которая путала поэзию и поэтов и в восемнадцать лет воспылала неудержимой страстью к Гёте. Франсуаза уже давно сгорала от желания показать свои работы Пикассо, с которым несколько месяцев назад, а точнее, в мае того же года она познакомилась в одном парижском ресторане. Теперь девушка часто приходила на улицу Грандз-Огюстэн и сидела в вестибюле, ожидая, пока божество позовет ее.

Пикассо нисколько не скрывал, что в его жизнь вошло новое чувство. Он настолько польщен, настолько горд своим мужским счастьем, что выставляет его напоказ. Однако я не согласен с Максом Жакобом, утверждавшим, что Пикассо обменял бы свою славу великого художника на славу Дон Жуана. Всегда жадный и всегда пресыщенный, как севильский соблазнитель, он никогда не позволял женщине порабощать себя, освобождаясь от ее власти в творчестве. Для него любовное приключение было не самоцелью, а необходимым стимулом для реализации творческих возможностей, имевшим слишком большое значение, чтобы его скрывать. Да разве можно скрыть любовь, которую тут же выдадут картины, рисунки, гравюры и скульптуры — черты новой избранницы всегда накладывались на черты недавней возлюбленной?..

Пикассо был покорен маленьким ртом Франсуазы, пухлыми губами, густыми волосами, обрамлявшими ее лицо, огромными и чуть асимметричными зелеными глазами, тонкой талией подростка и округлыми очертаниями форм. Пикассо был покорен Франсуазой и позволял ей боготворить себя. Он любил ее так, словно чувство впервые пришло к нему.

Будучи свидетелем этой идиллии, я задавался вопросом, как скажется новая страсть на его искусстве: ведь каждая новая женщина вызывала к жизни новые выразительные средства. И меня пугали страдания, которые неизбежно принесет с собой это чувство…

Пикассо, немного робеющий, немного взволнованный, словно влюбившийся подросток, говорил мне, показывая на юную художницу:

— Посмотрите, как она красива, как она изящна, эта Франсуаза. Почему бы вам не сфотографировать ее? Только проследите, чтобы волосы были слегка растрепаны. Не снимайте ее, когда она только что вышла из парикмахерской. Я ненавижу аккуратные прически.

Я впервые узнаю о неприязни Пикассо к «красивым прическам». Ему нравится, чтобы волосы, как и кошки, были неприрученными и свободными: будь его воля, то у всех женщин волосы спадали бы на лоб, на спину, на затылок. Именно так он всегда рисовал Дору Маар, Нюш Элюар, именно так он уже рисует Франсуазу…

Связанные ссылки:
Франсуаза Жило на картинах Пикассо
Женщина-цветок
Женщины Пикассо, фото
Женщины Пикассо, картины

Теги: